Дюма. Биография и анализ новеллы "Тысяча и один призрак"
"Это не человек, а сила природы", - говорили о писателе историки. Гигант, живший не по средствам, широкая натура, тонкий знаток кулинарного искусства, неистощимый автор, которого всегда сопровождал успех, долги и женщины. В этом весь Александр Дюма. Более того, жизнь писателя - сплошной роман, вроде тех, что писал он сам, история о великане-обжоре, торопившемся «съесть» все и сразу; жизнь, в которой сменяли друг друга работа, приключения, размышления, мечты, любовь ко всем женщинам и в то же время ни к одной из них (за исключением, конечно, его матери Марии-Луизы).
В 1806 году, когда умер отец писателя генерал Дюма, Александру было всего три с половиной года.
Об обычном детстве, проведенном в местечке Виллер-Котре, писатель поэтично рассказал в книге воспоминаний "Мои мемуары".
Мать и сестра научили Александра читать и писать, но в арифметике он никогда не смог пойти дальше умножения. Зато еще в раннем детстве он выработал почерк военного писаря — четкий, аккуратный, щедро украшенный завитушками, что потом поможет ему зарабатывать на пропитание.
Так же Александр посещал местный колледж аббата Грегуара. Он мало чему там научился: усвоил начатки латыни, основы грамматики, да еще усовершенствовал свой почерк. Больше всего он любил охоту и днями пропадал в лесу.
Однако юноша не может прожить одной охотой. Настало время подыскать ему другую работу. Вскоре Александр стал работать клерком у нотариуса. Он твердо верил в свою звезду, хотя знания у него были неглубокие.
Во время кратковременной поездки в Париж Александр познакомился с великим актером Тальма. Дюма решает, что карьеру он может сделать только в Париже. Так в двадцать семь лет Дюма, только недавно приехавший из провинции, без положения, без протекции, без денег, без образования, превратился в человека известного, почти знаменитого.
В дальнейшем репертуар французских театров на многие годы обогащается за счет таких выдающихся пьес Дюма, как «Антонии», «Нельская башня», «Кин, или Гений и беспутство».
За всю историю французской литературы ни один писатель не был столь плодовит, как Дюма с 1845 по 1855 годы. Он писал романы без передышки. В них перед нами проходит вся история Франции. За «Тремя мушкетерами» следуют «Двадцать лет спустя, затем «Виконт де Вражелон». Другая трилогия: «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Сорок пять». Вскоре создается другая серия романов — «Ожерелье королевы», «Шевалье де Мэзон-РуЖ», «Жозеф Бальзамо». Поговаривали, что Дюма занимался плагиатом, завистники подкрепляли сплетни доводами о многочисленных судебных разбирательствах на этой почве. Однако, исследователи творчества Дюма говорят, что, несомненно, не смотря на разнообразие жанров и тем, все произведения принадлежат одному перу.
Проследим за творческим становлением писателя.
В молодые годы Дюма увлекается поэзией и театром, становится ярым поборником романтического искусства. В духе этого передового направления в литературе он создает свои первые драмы – «Христина» (1827), «Гентих III и его двор» (1829). В 1834 г., совершая путешествие по Испании и Италии, Александр Дюма побывал в Сицилии, где по совету известного композитора Беллини он осмотрел достопримечательности небольшого селения Баузо и на основе бытовавшего там народного предания написал новеллу «Паскаль Бруно».
В тридцатых годах Дюма стал разрабатывать особый литературный жанр, названый им «исторические сцены». То был вид романа, повести, новеллы, в которых построенная на историческом материале повествование перемежалось живым, динамичным диалогом. Такова композиция повести «Правая рука кавалера де Жиака», имеющая хронологическую общность с романом «Изабелла Баварская.
Годы наиболее интенсивного труда писателя, это годы, когда им были созданы произведения, ставшие известными во многих странах мира. Поражает разнообразие жанров: роман исторический и нравоописательный, новеллы фантастические и реалистические, драмы и комедии, путевые очерки и газетные статьи.
Дюма мог писать несколько произведений одновременно. Работая над «Графом Монте-Кристо» Дюма начал публиковать роман «Три мушкетера» (1844).
Накануне революции 1848 г. Дюма обращается к эпохе, которой он уделил исключительное внимание в своем творчестве, - к XVI веку, и пишет вторую трилогию, посвященную борьбе Генриха Наваррского за Французский престол: “Королева Марго”, “Графиня де Монсоро” и “ Сорок пять” (1845 – 1848). В декабре Александр Дюма уехал в Брюссель, где начал писать «Мемуары», которые по своим художественным достоинствам не уступают его лучшим беллетристическим сочинениям.
Возвратившись в Париж в 1853 г., Александр Дюма основал здесь собственный журнал «Мушкетер», пытавшийся быть не зависимым в отношении нового режима. Но по-прежнему главным делом его жизни являлся усердный труд над большими романами. Но в одном своем произведении он пишет: «Мой милый друг… сегодня вы пишете мне, что в ожидании длинного романа, какой я обыкновенно пишу и в который вкладываю целое столетие, вы хотели бы получить от меня рассказы: два, четыре, шесть томов рассказов, этих бедных цветов моего сада… Позвольте мне только уйти из действительного мира современности и искать вдохновения для моих рассказов в мире фантазии».
«Бледный цветок» сада Дюма – это новелла «Тысяча и один призрак». Единственное произведение писателя, написанное им в жанре «мистика».
Об истории его создания известно только то, что указал сам писатель: «Странные рассказы, выслушанные мной в один вечер, оставили столь глубокий след в моей памяти, что я… собрал разные предания и рассказы в разных странах, в которых я перебывал в течение восемнадцати лет: в Швейцарии, Германии, Италии, Испании, Сицилии, Греции и Англии».
Так же неизвестно, кому адресовано обращение в начале повествования. Это загадочная новелла о загадочных вещах, происходящих иногда в подлунном мире.
Начало не предвещает ничего таинственного. Дюма едет к другу в местечко Фонтенэ, чтобы поохотится на фазанов. Перед нами предстает мирная картина зеленых холмов и живописных деревенек, в которую неожиданно врываются такие замечания автора: «Особенно вечером…Пейзаж напоминает гравюру Гойи, где в полутьме люди вырывают зубы у повешенных… Каменоломни – это как бы продолжение катакомб, из которых вырос Париж…». Эти перепады настроения автора от восхищения до предчувствия странных и необратимых событий настораживают читателя и заставляют внутренне вздрогнуть, как от соответствующей музыки из триллера.
Страшное и необъяснимое событие, свидетелем которого станет и писатель, произойдет только одно, но оно и станет толчком для тех самых «странных рассказов»: каменщик, повредившийся умом в вечной тьме каменоломен, осуществит давно вынашиваемый им план убить свою супругу. Убийца сам придет к мэру, покается в содеянном, но только потому, что… отсеченная голова его жены заговорила с ним. «Голова покатилась… в эту минуту я хотел бежать, хотел спастись… голова, которую вы видите там, слышите вы? Я говорю вам, она укусила меня, я говорю вам, что эта голова сказала: «Негодяй!» И вместо того, чтобы спастись, я побежал к господину мэру и сам сознался».
На фоне страшного происшествия стразу вырисовываются несколько характеров: доктор Робер – «ни во что не верящий» как и все люди, тесно связанные с наукой, комиссар Кузен – казенный человек, чеканящий каждое слово, словно он вечно находится на суде, и мэр Ледрю, единственный, не считая автора, отреагировавший остро на рассказ о говорившей мертвой голове. «Ледрю испустил восклицание, похожее на крик ужаса, и заметно побледнел». Причина доверия Ледрю станет понятной читателю гораздо позже, когда мы узнаем, что с ним произошло нечто схожее. Коротко об этом поведать можно так: французкая революция всю аристократию отдавала Мадам Гильотине. Ледрю, будучи молодым естествоиспытателем, спасает от революционеров юную аристократку. Мы знаем, что опасность всегда идет бок о бок с большим чувством. И здесь, посреди разрухи и смерти, любовь находит героев. Соланж отказывается уезжать за границу, когда Ледрю, наконец, достает ей загранпаспорт. Для нее лучше жить в страхе перед смертью, чем вдалеке от любимого. Соланж преподает в гимназии, Ледрю проводит опыты над телами казненных и материала для опытов у него более, чем хватает.
…Однажды на стол естествоиспытателя попадает и голова разоблаченной любимой. Мы не можем описывать то, что происходит потом. Это странная игра света и тьмы, когда Смерть отступает на несколько часов, чтобы дать Любви возможность попрощаться… Может быть, как сказал бы доктор, все, что происходит там, между мертвой и живым, только след от необыкновенного потрясения и ужаса, который испытал Ледрю. Может быть. Но даже циник-доктор замолкает во мраке гостиной и не пытается более никого осмеять…
Перенесемся же и мы в эту гостиную, мы уже давно оставили убийцу своей жены, который нужен был лишь для того, чтобы положить начало откровениям людей, пришедших в дом Ледрю.
Здесь собрались уже знакомые нам: автор, доктор, комиссар, а также священнослужитель Мулль, журналист Аллиет, странная дама, кавалер Ленуар, друг хозяина дома, и, конечно же, сам Ледрю.
Далее следует такая яркая характеристика характеров некоторых героев, что наши попытки создать собственные характеристики неуместны.
«Рассказ Ледрю произвел ужасное впечатление. Никто из нас, даже доктор, не подумал изменить настроение. Кавалер Ленуар, к которому Ледрю обратился, ответил лишь знаком согласия. Бледная дама, приподнявшись было на минуту на своей кушетке, опять упала на подушки, и один лишь вздох обнаруживал, что она жива.
Полицейский комиссар молчал, так как не находил в этом материала для протокола. Я же старался запомнить все подробности катастрофы, чтобы воспроизвести их когда-либо, если вздумается воспользоваться ими для рассказа. Что же касается Аллиета и аббата Мулля, то изложенное слишком соответствовало их взглядам, чтобы они пытались возразить против него».
Далее каждый, кроме комиссара и автора, ведут рассказ о странных событиях. Доктор пытается восстановить неверие в слушателях и, в первую очередь, в себе самом, но рассказ о проклятии от этого не становится менее реалистичным. Напротив. Поведанный лицом, никак не заинтересованным в том, чтобы убедить слушателей в истинности галлюцинаций, которые преследовали пациента – судью, проклятого осужденным, рассказ становится еще более материальным. Ужас наползает изо всех углов гостиной, потому что доктор, сам того не осознавая, подтверждает наличие в нашем мире сил, неподвластных пониманию.
Каждый день, в час смерти преступника, к судье приходит видение. Сначала в виде кошки, затем – в виде крайне угодливого лакея, после – скелет, садящийся у изголовья кровати жертвы и следящий за каждым его движением.
Доктор проводит опыт: переводит все часы в доме и занимает пациента до самого вечера, чтобы он потерял чувство времени. И, когда док уверен, что победа одержана, пациент снова видит призрак. На часах доктора – шесть вечера. Время казни преступника…
Док заканчивает рассказ научным обоснованием происшедшего. Но эти доводы звучат убедительно только для самого Роберта, но никак не для читателя, который видел, что опыт не удался. Возможно, в душе, док верит во все рассказанное так же, или даже больше остальных, но сам себе не может признаться в этой слабости, а от других он пытается скрыть ее за маской показной непринужденности и нивочтоневеренья. Его скептицизм наигран, он просто следует определенному стереотипу – человек ученый должен все уметь объяснять с научной точки зрения, должен быть выше заблуждений простых обывателей.
А далее в новелле читатель столкнется и с происками дьявола в рассказе священнослужителя, и с местью умерших королей, и с призраком всадника, несущего вдове страшную весть, и с вампирами из легенд народов Прикарпатья. Это последняя история, поведанная таинственной бледной дамой, завершает повествование. Становится ясна причина ее доверия к рассказчикам, и причина ее неимоверной бледности. Это бледность всякого, кто получил поцелуй вампира.
Где-то далеко в Карпатах, лежат в общей могиле два брата. Один, не сумевший заслужить любовь Ядвиги и попытавшийся погубить ее, и другой, оставшийся до Страшного суда охранять любимую от живого мертвеца, отдав за нее жизнь…
Таков «бледный цветок» из сада рассказов Дюма. Нет в нем привычных нам, благодаря Голливуду, сцен жестокости, фонтанов крови и тому подобного. Но в нем есть наши полночные страхи, когда темнота наполнена неизвестным, которое крадется к тебе, которое вот-вот схватит тебя. Эта страхи заставляют нас долго присматриваться к мраку комнаты, когда стул, с наброшенной на него одеждой в темноте и из-за игры теней кажется притаившимся чудовищем. Эти страхи заставляют дрожащей рукой нашаривать выключатель. Свет прогонит чудищ, а если я заберусь на кровать и накроюсь одеялом, они меня не тронут. А утром все покажется смешным и нелепым. И будет казаться таким до следующего наступления темноты. И действительно, кто его знает, что там, в темноте?
Новелла «Тысяча и один призрак» словно приоткрывает завесу тайного. Можно верить автору, можно держаться позиции доктора, но прочесть в любом случае стоит.
